Термез, часть I. Живописные руины, Чингисхан и пыльная буря

Первая достопримечательность на нашем пути – крепость Кырк Кыз, последний оплот зороастризма в этих краях.

Сейчас здесь вовсю кипят реставрационные работы, так что, пока мы гуляли по закоулкам крепости, вокруг нас таскали кирпичи, замешивали раствор и разбирали завалы, образовавшиеся в местах обрушения стен.

Удивило педантичное отношение реставраторов к деталям. Уж казалось бы, можно закупить самый обыкновенный кирпич, выложить им все стены и заштукатурить (всё равно будет не видно, что там за кладка под штукатуркой). Ну так нет же, они где-то заказали самую настоящую плинфу, как в раннем Средневековье, и все стены выкладывают из неё.

Крепостью я назвал это строение условно. На самом деле, о его первоначальном предназначении сейчас ничего толком не известно, а потому учёным остаётся только гадать: ни то крепость, ни то загородная резиденция термезских ханов, ни то монастырь, ни то караван-сарай. Построено оно в IX (или в VIII [или даже в VI]) веке, а название его переводится как «Сорок девушек», что стало источником сразу нескольких легенд. Одна из них повествует нам об отряде девушек-амазонок, охранявших подступы к древнему Термезу ещё в доисламские времена (отсюда и мысли о зороастризме). Другая – более прозаичная – о том, что здесь размещался гарем термезского хана. Ну и ещё одна версия – говорят, что это строение было окружено башнями, коих было ровно сорок. Можно ещё вспомнить, что когда-то эта местность называлась Шахри-Саман, и тогда появляется версия о том, что это на самом деле – загородная резиденция Саманидов.

На момент нашего визита полностью восстановлены были только внешние стены. То, что внутри них, представляет собой те самые живописные руины, которые мы все так любим ;)

Кое-где встречается кладка кирпичами современной формы. По-видимому, такие фрагменты появились здесь в результате консервационных работ

По центру строения находится небольшой внутренний дворик – именно сюда вы попадаете, войдя в одни из четырёх ворот и пройдя по широкому входному коридору.

Дальше, чтобы попасть в какое-либо из внутренних помещений, коих здесь было около пятидесяти, нужно пройти по одному из узких крытых сводчатых коридоров, расходящихся в разные стороны от внутреннего дворика. Часть сводов обрушилась, другие же сохранились в полной мере. Всё это мало похоже на архитектуру Центральной Азии и больше напоминает что-то, что можно встретить в странах Магриба.

Если добавить сюда дождливую погоду – получится что-то такое в стиле Тарковского. Хотя дожди в этой местности бывают редко.

Вообще здешние своды стали широким полем для строительных экспериментов. Кажется, древние зодчие упражнялись здесь в возведении сводов всех известных им конструкций и даже изобретали что-то новое. Потому эту крепость часто в шутку называют музеем строительных экспериментов.

А это уже в XX веке таким образом кто-то решил запечатлеть свои имена в истории.

Одно из рухнувших помещений, прилегающих к внутреннему дворику.

Тот самый центральный коридор, ведущий к входным воротам. Слева и справа от него отходят коридоры, ведущие к внутренним помещениям. На правом даже сохранился свод.

Таких сквозных коридора здесь два, они пересекаются под прямым углом во внутреннем дворике и таким образом соединяют его со всеми четырьмя воротами.

Растительность на древних стенах.

Там был второй этаж.

Сохранившийся свод въездных ворот.

За большими воротами находится вот такой сводчатый проём, который, по-видимому, тоже был закрыт воротами.

Такой вот способ консервации.

Восстановленный свод въездных ворот.

То, что за ним.

Где-то в коридорах Кырк Кыз.

Вход в смежное помещение или лестница на второй этаж?

Собственно северный пригород Термеза – это несколько сросшихся друг с другом маленьких посёлков, вдоль и поперёк изрезанных многочисленными арыками. На городской район они ни разу не похожи, и это вы понимаете с первых минут прогулки, причём дело тут даже не в пейзажах, застройке и разгуливающих по обочинам коровах, а в том, что здесь с вами будет здороваться каждый встреченный случайный прохожий.

А вот и следующая достопримечательность на нашем пути по извилистым улочкам северного пригорода Термеза…

Это – ханака Кокилдор-ота.

Изначально построена она в XI веке и посвящена религиозному деятелю и мыслителю Кокилдор-ота (кстати, здесь же он и захоронен). Во времена Тимуридов, когда началась масштабная реконструкция всех древних мавзолеев Термеза, эта ханака также была сильно перестроена, причём настолько, что многие до сих пор спорят, была ли это только реконструкция, или здание было выстроено заново. Так или иначе, но её портал мало похож на что-либо, построенное в XI веке, а скорей – на строения времён Тимуридов.

Внутри не сохранилось почти никакого декора, просто белые стены.

А теперь мы направляемся к ещё одному примечательному месту. Найти его легко благодаря тем двум огромным недостроенным минаретам, которые уже сейчас отлично видны над всей окружающей застройкой. Вообще, судя по масштабам стройки, здесь затевается нечто грандиозное.

По-видимому, эти бетонные конструкции, торчащие из земли, когда-нибудь станут каскадом фонтанов.

Что это такое будет – я, честно говоря, не в курсе (скорей всего, это будет что-то похожее на Центр исламской цивилизации, возводимый сейчас в Ташкенте близ комплекса Хазрати Имам).

Чуть в стороне от всей этой стройки, на небольшом холме находятся некие древние руины из сырцового кирпича, о которых мне выяснить так ничего и не удалось. Можно предположить, что ближайшее строение – это мавзолей, а то, что за ним (с оконными проёмами) – ханака. Впрочем, я могу и ошибаться.

Подходим ближе.

Пробравшись сквозь заросли верблюжьей колючки, заходим внутрь.

На руинах.

Вдали, возле железной дороги, виднеются ещё какие-то руины, но туда мы уже не пошли.

А вот и то, ради чего мы сюда пришли – комплекс мавзолеев Султан-Саодат – место, которое, наверное, хотел бы посетить каждый мусульманин мира, поскольку здесь в течение многих веков захоранивали сейидов – потомков пророка Мухаммеда.

Этот комплекс мавзолеев формировался в период с IX по XVII века. Большая часть мавзолеев сейчас полностью восстановлена реставраторами и является объектом паломничества.

Ещё один мавзолей, сохранившийся в виде руин.

Все эти строения стоят в два ряда друг напротив друга. Если проследить дальше эти два направления, то там найдутся ещё несколько древних фундаментов, оставшихся от когда-то существовавших мавзолеев.

К одному из рядов пристроен деревянный айван, который, по-видимому, играет роль молитвенного помещения.

Самые древние из сохранившихся здесь строений (IX век) примыкают с двух сторон к этому большому кирпичному айвану. Отсюда они не видны. Айван же построен около XV века (то есть, при Тимуридах).

Когда мы приблизились к айвану, к нам вышел старик в узбекском халате и тюбетейке. Он поинтересовался, кто мы и откуда, а потом – немного рассказал о захороненных здесь сейидах и пригласил зайти внутрь самого старого мавзолея.

Потолок айвана.

Когда мы вышли наружу, снова появился старик и предложил нам выпить чаю и дождаться вместе с ним маршрутки до города. Но – мы хотели завершить эту прогулку так же, как и начали, а потому – вежливо отказались и, распрощавшись, отправились в город пешком.

Чьё-то творчество на свежезалитом бетоне.

Пока мы шли по посёлку, началась самая настоящая пыльная буря. Всё вокруг стало серым, ветер носил мимо нас тучи пыли, время от времени закручивая их в вихри. Мне было жалко свою камеру, потому всего этого я не заснял, но уже потом, когда мы добрались до города, я запечатлел последние клубы пыли, уносимые вдаль финальным порывом ветра.

Такое вот откровение от Хасана на остатках стены где-то недалеко от вокзала.

Это – православный храм Александра Невского, построенный в 1905 году по типовому проекту воинской церкви (такие или похожие храмы можно увидеть в целом ряде городов Центральной Азии и Закавказья).

Храм по-прежнему действует, хотя паства его немногочисленна.

Колокольню снесли при советской власти, в 1927 году. Сейчас её понемногу восстанавливают.

Войдя внутрь, мы оказались немало удивлены тем, что службу в храме вела женщина.

Такой вот островок христианства близ узбекско-афганской границы.

Городская растительность ещё только просыпалась от зимнего сна (дело было в марте), но некоторые кусты уже расцвели.